У профессора Преображенского был реальный прототип: звали его Илья Иванович Иванов, виднейший биолог начала 30-х годов прошлого века, и прославился он своими многочисленными работами по искусственному осеменению и гибридизации. Он сумел скрестить крысу с мышью, зебру с ослом, зубра с коровой — но главным его стремлением было создать гибрид принципиально другого уровня: Илья Иванович работал над скрещиванием обезьяны с человеком.
Иванов был первым, кто сумел поставить практику искусственного осеменения на поток, и эта его работа была по достоинству оценена многими мировыми институтами и правительствами — ведь теперь, к примеру, один жеребец мог оплодотворить не 20-30 самок, а целых 500. Экономическая выгода была бесспорна, и поэтому с поиском средств на новые эксперименты у Ильи Ивановича обычно проблем не возникало.
Но одним только сельским хозяйством интересы Иванова не ограничивались: у него была другая мечта — скрестить обезьяну и человека, и именно к этому он и шел всю свою жизнь.
В 1924 году во время работы в парижском институте Пастера Иванов смог получить от директоров института разрешение на использование для своих опытов экспериментальной станции приматов во Французской Гвинее. Для поездки требовались серьёзные деньги — и тогда Иванов связался с советским правительством и сумел получить его поддержку и немалые деньги на опыты. Впрочем, прибыв в Гвинею, Илья Иванович обнаружил непредвиденную проблему: на станции не оказалось ни одной необходимой ему самки шимпанзе, достигшей половой зрелости. Пришлось возвращаться ни с чем, первая попытка не удалась.
Следующая попытка состоялась в ноябре 1926 года: губернатор Гвинеи дал разрешение на отлов и вывоз шимпанзе, и профессор снова отправился в Гвинею — теперь уже ловить диких обезьян. Эта попытка прошла успешнее, и в 1927 году произошла первые три попытки оплодотворения самки шимпанзе человеческой спермой. Впрочем, ни одна из этих попыток не удалась, а предложение Иванова попробовать оплодотворить гвинейских женщин спермой шимпанзе не нашло понимания у местных властей. По итогам поездки несколько шимпанзе удалось вывести в Сухумский питомник — да и всё. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.
В 1927 году Иванов вернулся в СССР, где сумел продавить проведение дальнейших опытов по скрещиванию обезьяны с человеком уже на базе Сухумского питомника. Специальная комиссия установила, что для проведения эксперимента необходимо 5 женщин добровольцев. Эксперимент был запланирован на 1929 год… и снова неудача: несмотря на даже некоторый избыток добровольцев среди женщин, единственный половозрелый орангутан, живший в питомнике, скоропостижно скончался. Других не было, да тут ещё и члены советского правительства, поддерживавшие работы, начали терять свои позиции… Иванову фатально не везло.
В 1930 году его арестовали, предали остракизму и отправили в ссылку в Казахстан, где он преподавал в Казахском ветеринарно-зоотехническом институте до самой своей смерти в 1932 году.
Но неужели все его эксперименты были напрасны? Официально принято считать, что да — опыты Иванова удачей не увенчались. Но многие документы о его работах не рассекречены до сих пор, и поэтому нельзя исключить, что опыты Ильи Ивановича Иванова всё же увенчались успехом.
Косвенно об этом говорит следующее: в 1997 году группе ученых удалось установить, что в геноме современного человека присутствует от 1 до 4% генома другого биологического вида — неандертальцев.
Если наши предки могли смешиваться с неандертальцами — может быть, наши современники тоже cмогли получить совместное потомство с обезьянами, просто мы пока об этом не знаем?
И кто знает — может быть, даже и подобная сцена имела место быть в кулуарах некоего секретного института?
История продолжает хранить свои тайны…
Leave a Reply