В среду в Нижнем Тагиле суд начнет рассматривать уголовное дело о превышении должностных полномочий двумя сотрудниками местного отдела полиции №17. Их задержали в понедельник по подозрению в том, что они до смерти забили жителя города, выбивая из него признание в краже.
«Как-то заехали на Тельмана, 40 по работе, идем по коридору – открыт кабинет, на полу лежит мужик весь в крови и в наручниках». «Этот отдел всегда славился отморозками, там все время происходили какие-то кровавые истории, когда на допросе какой-нибудь опер «перестарается» – такие отзывы читателей о 17-м отделе полиции Нижнего Тагила можно прочитать на информационном сайте tagilcity.ru после того, как история смерти тагильчанина Станислава Головко стала достоянием общественности. От прочих дел о пытках и избиениях в полиции это отличается беспрецедентной жестокостью, с которой к задержанному применялась физическая сила: Головко избивали трое суток, возили в травмпункт, снова избивали – пока он не был доставлен в реанимацию местной больницы, где и скончался, не приходя в сознание, от повреждения одного из желудочков головного мозга.
Станислава Головко доставили в 17-й отдел полиции Нижнего Тагила 27 сентября. Четыре года назад он расстался с женой, которая забрала с собой сына. Работал. Как и большинство жителей города, на «Уралвагонзаводе». Стал выпивать, уволился. В тот роковой осенний день он снова потерял ключи от квартиры, в которой жил вместе с сестрой и ее 6-летним сыном. Станислав решил подождать сестру у своего приятеля, который живет в соседнем доме. Оттуда его и увезли полицейские, которые, как позже оказалось, уже давно «вышли на след» Головко – например, пытались найти его, приехав посреди бела дня в детский сад, куда ходил сын его сестры.
Сестра Станислава Головко Екатерина последний раз видела его 26 сентября. 3 октября она уже забирала из морга изуродованное тело брата, взглянуть на которое ей удалось только перед похоронами. В заключении медицинской экспертизы о причинах смерти – лишь две строчки: «Множественные травмы головы, контакт с тупым предметом с неопределенными намерениями, в неуточненном месте». В регистрационном журнале, который заполнял один из подозреваемых сотрудников полиции, написано, что Головко «в ходе допроса стал вести себя неадекватно и сам нанес себе тяжкие телесные повреждения».
Кабинет № 402
– Его забрали 27 сентября, где-то в три часа дня, без ордера на задержание, без соответствующих бумаг, — вспоминает Екатерина Головко. – Забирали два оперативника с группой быстрого реагирования, якобы по подозрению в краже. Кражи он не совершал. Задержали в соседнем доме, брат у меня был без ключей. Жили мы вместе – я, мой брат и мой маленький сын, шестилетний. Брат потерял ключи. В последнее время он выпивал, да, потерял ключи и находился в этой квартире. Они его искали несколько дней, два оперативника, приходили в детский сад, куда мой сын ходит, задавали вопросы обо мне, пьющая я или не пьющая, как выгляжу, как выглядит мой сын. То есть они его, брата моего, «присмотрели» изначально. Уже через час после задержания ему зафиксировали ушибленную травму головы в травмпункте. Они сами же вызвали скорую, сами его везде катали.
После этого снова увезли его в отделение полиции № 17, снова допрашивали. Он ничего не подписывал. Видимо, по закону его не имели права задерживать, поэтому нашли у него административные штрафы, которые он получал за «нахождение в нетрезвом виде». Периодически я у него из карманов эти штрафы доставала. Провели его через какой-то суд и оформили в изолятор временного содержания на два дня. Оттуда снова забрали на Тельмана, 40, в отделение полиции. 30 сентября он поступил оттуда без сознания, в коме, с тяжелейшей травмой головы. Ему сделали трепанацию черепа. В себя он не приходил, и утром 3 октября, в 9:20, он скончался.
Избивали его в кабинете номер 402. Человек, который его допрашивал, в книге задержанных оставил свою запись: якобы мой брат при допросе начал вести себя неадекватно и сам себе нанес тяжкие телесные повреждения. Ну, в общем, получается так, что он сам себя убил. Судмедэкспертиза пришла к выводу, что он весь избит, избит вусмерть. У него переломаны все ребра, у него несовместимая с жизнью травма головы. Как пытаются рассказать сотрудники полиции, что якобы он упал и стукнулся головой у подъезда, когда его выводили. Если бы он упал и стукнулся головой, три дня бы он еще, наверное, не жил. Потому что найденные у него травмы несовместимы с жизнью. У него трижды проломлен череп. Три раза упасть об асфальт он не мог. Сейчас еще много всего выясняется, вчера задержали двоих оперативников. Завтра состоится суд по их мере пресечения. Люди мне пишут в социальных сетях, звонят, и по слухам, у одного из задержанных, оперативника Дмитрия Панова, отец является бывшим судьей нашего Дзержинского района. Именно в этом суде завтра будет выноситься решение по мере пресечения.
Второй задержанный – старший лейтенант [Егор] Ялунин, о котором я ранее уже говорила. Именно этот Ялунин сделал запись в книге задержанных – якобы мой брат начал вести себя неадекватно и сам себе нанес тяжкие телесные повреждения.
– До вчерашнего дня они спокойно продолжали работать в том же отделе полиции?
– Да. Работали, занимались делами, допрашивали людей. Я периодически выясняла это все. У меня есть много друзей, много знакомых среди и тех, кто там работает, в этом отделении. Я не называю имен, фамилий – люди боятся потерять работу. Люди вообще всего боятся! И меня пугают: «Зачем, Катя? Не боишься?» Конечно, я остерегаюсь. Я совсем одна, у меня маленький сын. Но я спать спокойно не могу, потому что знаю, что моего брата убили, убили нагло! Судмедэкспертиза была – страшная! Я могу сказать, что он переломанный весь. Перед похоронами я раздевала его, осматривала… на нем места живого нет! (плачет) Человек, извините за выражение, срал в штаны, когда его били. Это наглый мусорской беспредел! Это лично мое мнение, и я буду его высказывать. Там оперативникам 25-26 лет, и они считают, что выйдут сухими из воды. Насколько мне известно, он вину не признают – не били, не трогали и так далее. И они искренне верят в то, что им все это сойдет с рук.
Я общаюсь с людьми, и мне очень много говорят конкретно об этих двух сотрудниках, которые задержаны. Очень многие люди говорят о них, что распускают руки и периодически бьют задержанных. Есть видеозапись, где товарищ Ялунин, который задержан, 6-го числа, в день похорон моего брата, был во дворе, в очень нетрезвом виде, вместе со своей девушкой или супругой, и они откровенно выясняли отношения, дрались. Его сожительница или супруга говорит ему: «Ты что, должность почувствовал, что распускаешь руки?». То есть он и ее бьет периодически. Ну, такой «кухонный боец», который лупит свою жену дома и на улице, бьет задержанных, я так понимаю, в наручниках. Такой вот человек, который «отрывается» на беззащитных людях.
Кража, приписываемая моему брату, не доказана, никаких доказательств нет, задерживался он без специальных документов, без ордера. Нарушили все, что могли, нарушили везде и повсюду! Когда они его разыскивали, до задержания, приходили в детский сад. У меня сыну шесть лет. Какое они право имеют приходить в детский сад? Кто они такие, кто им дал такое право – делать это без соответствующих органов, без органов опеки, без родителей, без психолога? Я не знаю, у меня в голове это все складывается, но это же все нужно доказать – чем сейчас активно и занимается Следственный комитет. Передо мной отчитались вчера, сегодня отчитались за задержание. В данный момент я довольна работой только Следственного комитета. Меня очень долго терзал вопрос: почему они работают, почему не отстранены, почему эти люди, как ни в чем не бывало, ходят на работу, дышат, живут какой-то своей жизнью, отняв жизнь у моего брата? Кто им дал на это право, кто они такие?
Нижний Тагил, улица Тельмана, дом 40, отдел полиции №17
«Люди боятся говорить»
Интересы Екатерины Головко в суде будет представлять адвокат правозашитной организации «Зона права» Алексей Бушмаков (он, в частности, защищал блогера Руслана Соколовского в громком деле о ловле покемонов в храме). Бушмаков говорит, что количество обвиняемых в этом деле может вырасти: после обнародования истории Станислава Головко ему и сестре погибшего приходят все новые и новые сообщения о систематических пытках, которые применялись в доме №40 по улице Тельмана
Leave a Reply