Одна из главных интриг саммита «Большой двадцатки» в Буэнос-Айресе разрешилась: Трамп не стал разговаривать с Путиным.
Оптимисты надеялись, что Трамп и Путин могли бы за столом переговоров спасти договор РСМД или хотя бы отдельные элементы системы контроля над вооружениями. Судя по всему, в Аргентине этого не случится.
Ожидающееся после саммита принятие новых санкций против России интригует не меньше: аналитики гадают, какой именно пакет примут американские законодатели.
В том, что санкционное давление на Россию усилится, мало кто сомневается. Европа методично, каждые полгода, продлевает действие своих санкций.
Однако наибольшую опасность для России, несмотря на игривые комментарии российских чиновников, представляют санкции Вашингтона.
Новые аббревиатуры
Летом этого года американские сенаторы предложили два законопроекта: «О защите безопасности США от кремлевской агрессии» (Defending American Security from Kremlin Aggression Act, DASKA) и «О защите выборов от угроз путем определения «красных линий» (Defending Elections from Threats by Establishing Redlines Act, DETER).
Первый разработан в сенатском комитете по международным делам. Он предусматривает персональные санкции против некоторых политических деятелей, олигархов и членов их семей, а также связанных с ними лиц или компаний.
Под санкции попадает как минимум один из российских государственных банков (Сбербанк, Газпромбанк, Россельхозбанк, Банк Москвы, ВЭБ или ВТБ), прекращаются новые инвестиции практически во все энергетические проекты России, запрещается поставка товаров, услуг и технологий нефтяной отрасли.
DASKA предусматривает также возможность внесения России в список государств-спонсоров терроризма со всеми вытекающими отсюда последствиями, а также выделение отдельных средств на борьбу с российской пропагандой, кибернетическим и химическим оружием.
Проект предусматривает создание отдела по кибербезопасности и цифровой экономике в составе Госдепартамента США; санкции в отношении любых граждан России, способных проводить или способствовать проведению вредоносных операций в киберпространстве; внесение в уголовное законодательство поправок, позволяющих предъявить обвинение лицам, причастным к атакам на инфраструктуру, связанную с выборами США; подписание Международного акта о предотвращении преступлений в киберпространстве.
DASKA — рамочный законопроект. В случае его подписания президентом США тот будет обязан выработать соответствующие рекомендации в течение 90 дней. На их вступление в силу потребуется еще 180 дней. Таким образом, с момента принятия закона до начала реальных ограничений может пройти до девяти месяцев.
Компании и граждане
Второй проект готовили в комитете сената по банковскому делу, и он выглядит более предметно.
Все фигуранты принятого в 2017 году закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций», известного как CAATSA, получают полный набор персональных санкций — заморозку активов, отказ в выдаче виз и т.д. Та же участь ждет и тех, кто участвует в значительных сделках или контрактах с российской разведкой или оборонной промышленностью.
Как минимум три российских государственных банка попадают под санкции, включая закрытие корреспондентских счетов.
В энергетическом секторе под санкции попадают две из трех крупнейших компаний (то есть из «Роснефти», «Лукойла» и «Газпрома»). В добывающей промышленности, транспортной и аэрокосмической индустрии — все компании, в которых 25% или больше принадлежит российскому государству, включая «Алросу», РЖД и «Аэрофлот».
Правообладатель иллюстрацииMARINA LYSTSEVA/TASS/GETTY IMAGESОтдельные санкции против «нефтянки» не предусмотрены, но, как полагают авторы, нефтяники окажутся под санкциями по другим разделам законопроекта.
Оба проекта предусматривают запрет на операции с суверенным долгом России и долговыми обязательствами компаний, которыми владеет или управляет российское государство — проще говоря, не разрешают Кремлю брать взаймы.
Оба законопроекта рассматриваются на фоне уже действующих санкций США против России. В августе Госдепартамент США обнародовал пакет санкций в связи с делом Скрипаля, объявив о начале введения ограничений в соответствии с законом 1991 года «О противодействии странам, применяющим химическое и биологическое оружие».
С 22 августа вступил в силу первый раунд этих санкций сроком на три месяца — ограничение экспорта и импорта, отказ в выдаче кредитов, оружейное эмбарго, запрет на продажу некоторых товаров и технологий.
Европейские санкции
Помимо США, санкции на Россию наложил и Европейский союз. Их можно разделить на два направления: «крымское» и «донбасское».
Первые заключаются, главным образом, в запрете на поездки в Крым и экономическое взаимодействие с полуостровом. Более ощутимые «донбасские» санкции распространяются на всю территорию России и включают финансовые ограничения, запрет на поставку вооружений и технологий двойного назначения, ограничения на поставки в энергетическом секторе, приостановление программ экономического взаимодействия.
Под персональными санкциями находятся сегодня более 150 человек и более 40 предприятий.
Секторальные санкции включают ограничения на доступ первичного и вторичного капитала в российские финансовые институты (Сбербанк, ВТБ, ВЭБ, Россельхозбанк, Газпромбанк).
Под санкциями ЕС находятся, в числе прочих, «Транснефть», «Газпромнефть», «Роснефть», «Уралвагонзавод», «Оборонпром», «Объединенная авиастроительная корпорация», «Алмаз-Антей», Тульский оружейный завод и концерн «Калашников».
Довольны не все
Необходимо отметить, что полного единства в вопросах о санкциях нет. Например, американские аналитики указывают, что приостановка операций с российскими евробондами может негативно отразиться на благополучии американских граждан — поскольку в них активно участвуют американские пенсионные фонды.
Против усиления санкций выступают и компании нефтегазового сектора, несущие финансовые потери от заморозки совместных с Россией проектов, в частности, ExxonMobil, которая теперь не может работать совместно с «Роснефтью» в Карском море.
Расширению санкций в энергетическом секторе противятся и европейские концерны.
Помимо отдельных лоббистов, расширению санкций препятствуют и общие экономические соображения.
В сентябре помощник министра финансов США Стивена Мнучина Маршалл Биллингсли докладывал конгрессу о ходе выполнения законов о санкциях против России, Ирана и Северной Кореи. Он говорил, что США не могут применить против России ограничительные меры такого же масштаба, как против КНДР или Ирана.
Экономика России все же намного крупнее иранской и тем более северокорейской, она гораздо глубже интегрирована в международную финансовую систему и торговлю, в то время как КНДР и Иран уже десятилетиями были либо полностью, либо частично изолированыг.
«Учитывая эту разницу, мы применяем наши инструменты так, чтобы оказать максимальное давление на Россию, но свести к минимуму побочные эффекты для США, наших европейских партнеров и мировой экономики», — сказал Биллингсли.
Обоюдоострое оружие
Как санкции могут работать в обе стороны, можно было понять по ситуации в Турции (чья экономика, заметим, уступает российской в размере). Попытка США развязать очередную тарифную войну против строптивого партнера по НАТО привела к обвалу турецкой валюты, что немедленно заметили и на других финансовых площадках.
Поэтому, например, когда в результате возникших из-за санкций сложностей «Русала» Олега Дерипаски мировые цены на алюминий выросли едва ли не на четверть, американское министерство финансов начало осторожную работу по выведению компании из-под санкций.
Правообладатель иллюстрацииSERGEY BOBYLEV/TASSВ других случаях ,наоборот, американские компании лоббируют усиление санкций — например, в уранодобывающей индустрии. Расширения ограничений на импорт российского урана и введения квоты в 25% на обязательную покупку урана собственного производства, предусматриваемого проектом DASKA, требовали американские производители. (Кстати, это угрожает доходам «Росатома» не только от продажи урана, но и от услуг по его обогащению.)
Сколько теряет Россия?
Оценки ущерба, нанесенного американскими санкциями российской экономике, сильно разнятся. По прошлогоднему свидетельству главы ВЭБ Игоря Шувалова — до 50 млрд долларов в год. По оценке главы Счетной палаты Алексея Кудрина, высказанной на завершившемся только что инвестиционном форуме «Россия зовет» — около 1,5% ВВП ежегодно.
Согласно новому исследованию Bloomberg Economics, экономика России сегодня на 10% меньше, чем могла бы быть по прогнозам, сделанным в конце 2013 года. Авторы признают, что в действительности российская экономика пострадала и от падения цен на нефть, но отмечают, что только этим объяснить снижение показателей невозможно. По их мнению, в результате санкций российская экономика недополучила до 6% роста за четыре года.
Это, безусловно, много, но сегодня Россия, по-видимому, все же теряет больше от падения цен на нефть и особенностей собственной экономики. Вопрос в том, насколько болезненным окажется следующий раунд санкций, и главное — какими будут долгосрочные последствия.
Политический климат
В том, что следующий пакет американских санкций неизбежен, сегодня вряд ли можно сомневаться. Общая атмосфера в конгрессе, где Трампа критикуют с обеих сторон (уместно вспомнить, что оба новых санкционных законопроекта появились благодаря совместным усилиям республиканцев и демократов), дает основания думать, что новый пакет санкций — это вопрос недалекого будущего.
Вполне возможно, что в силу соображений минимизации ущерба собственной экономике американские законодатели утвердят более щадящий пакет санкций, нежели предусмотренные в проектах DASKA или DETER.
Дональду Трампу придется одобрить все, что предложат ему конгрессмены: его нынешнее положение таково, что любое подозрение в недостаточной жесткости в отношении Кремля обернется для него крупными неприятностями.
Более того, это положение дел, по-видимому, сохранится до конца его пребывания у власти, даже если он вдруг задержится в Белом доме еще на один срок.
Законопроект DASKA также требует от госсекретаря США регулярно отчитываться в том, заслуживает ли Россия статуса государства — спонсора терроризма. Теоретически, если Москва заработает такой статус, может быть поставлен вопрос об исключении России из Совета Безопасности ООН — хотя этот сценарий вряд ли относится к разряду реалистичных.
В случае ограничений или блокировки корреспондентских счетов российских банков у них начнутся проблемы с ликвидностью, включая затрудненное получение платежей в иностранной валюте и сокращение доходов от получения платежей за экспорт.
Репутационные потери банков в случае блокировки корреспондентских счетов в США могут привести к длительному снижению котировок акций самих банков, падению дивидендов и в целом привлекательности банков для вкладчиков и инвесторов.
Кроме того, существует и опасность массового изъятия вкладчиками сначала долларов, а потом и других валют.
Путь в третий мир
Но главная неприятность не в этом. Фактически санкции исключают Россию из мировой финансовой системы, отсекают ее от глобальных рынков капитала и лишают ее возможности привлекать и использовать для своего развития мировые финансовые, технологические и предпринимательские ресурсы.
Даже с учетом неодинакового отношения к санкциям по разные стороны Атлантики и усилий лоббистов в долгосрочных отношениях России и Запада вырисовывается крайне неблагоприятный для Кремля сценарий.
Экономическое противостояние России (1,8% мирового ВВП) с США (24%) и Евросоюзом (20%) вряд ли закончится победой Москвы. Военного столкновения Запад любой ценой будет избегать, а другой ценности российское ядерное оружие и ВПК в целом в современном мире не имеет.
«Единственные союзники России» армия и флот, стратегические ядерные силы, — определяли положение страны почти до конца прошлого века, но в сегодняшнем мире этого категорически недостаточно для того, чтобы бороться с принципиально новыми угрозами. Недостаточно этого и странам Запада, но Россия ощутит это на себе раньше и острее других.
Поворот на Восток, о котором так любят рассуждать во властных коридорах — это тоже попытка выдать желаемое за действительное. Да, Россия, безусловно, может дружить с Индией и Китаем — ровно до тех пор, пока эта дружба не ущемляет интересы Дели и Пекина в отношениях с США и Евросоюзом, обороты торговли с которыми превосходят российские на порядки.
Возможно, в Москве расценивают современные тенденции в мировой политике — рост популизма и националистических настроений — как свидетельство возврата к доктрине Realpolitik XIX века. В этом случае большая и оснащенная по последнему слову техники армия, конечно, будет не лишней.
Однако оснащение и поддержание ее в этом состоянии требует огромных ресурсов — в первую очередь интеллектуальных и технологических. Современные войны не решаются в битвах танковых армад.
Чем дальше, тем хуже
Похоже, это понимают и в Кремле. Во всяком случае, выступая в начале недели на заседании Совета при президенте РФ по науке и образованию, Владимир Путин сказал: «Если мы и дальше будем распылять деньги, неспешно двигаться вперед, а то и просто пережевывать вчерашние проблемы, мы просто опоздаем, причем опоздать можем навсегда, даже в последний вагон технологической революции не успеем прыгнуть».
Характерная черта санкционного давления на Россию, особенно со стороны США — это его инерция. Акты конгресса — это законы страны, отменить которые росчерком президентского пера невозможно, а инерция законодательных актов очень велика.
Например, поправка 1974 года к Закону о торговле США, ограничивающая торговлю со странами, препятствующими эмиграции, а также нарушающими другие права человека, известная как поправка Джексона-Вэника, была отменена конгрессом в отношении России лишь в 2012 году, а в отношении некоторых государств постсоветского пространства действует до сих пор.
Принимая во внимание эти обстоятельства, можно предполагать, что в какой-то момент процесс выдавливания России на периферию развитого мира приобретет необратимый характер. И даже смена власти в стране не поможет, не говоря уже о том, что, судя по ситуации в стране, смена власти не будет безболезненной и принесет с собой новые проблемы.
BBC
Leave a Reply