Ответственность писателя перед читателями: что это такое?

Интернет облегчил общение между людьми, сделал мир условно меньше, компактнее и доступнее. Теперь каждый может высказать своё мнение и распространить его по всей планете в считанные минуты. Это, а также многочисленные гаджеты, ускоряющие процесс работы с текстами, привело к тому, что сегодня, как никогда, много писателей. Миллионы людей, как только в их головах появится новая идея, садятся к компьютерам и начинают печатать рассказы, повести, целые романы в десяти томах, а потом бесстрашно выкладывают их в общественный доступ. Но лишь единицы ставят перед собой цель сделать мир лучше или подарить потенциальным читателям некое откровение через свою рукопись. Большинство жаждет славы и готово на всё, чтобы снискать благосклонность аудитории. В результате мы видим множество книг, написанных не для ума и не для сердца. А мнение о современных литераторах среди публики, воспитанной на классике, остаётся не самым высоким.

Если разобраться, в чём корень зла, становится очевидным, что всё дело в ответственности, которую должен испытывать, но, увы, не всегда испытывает писатель. К сожалению, очень многие полагают, что ответственность – удел Пушкиных и Толстых. А сегодня, сейчас, когда Всемирная паутина забита копирайтерскими текстами и блогерскими статьями, ни в коей мере не претендующими на художественность и духовность, каждый может расслабиться и превращать литературу в площадку для болтологии. Главное – урвать свой кусок пирога под названием Популярность. А уж как книга будет понята, и к каким последствиям приведёт знакомство с нею – это автора не касается. Не царское это дело – думать о подобных вещах!

К счастью, не все писатели рассуждают подобным образом. Ответственность, которая лежит на плечах творца, ставит во главу угла Борис Алексеевич Алексеев. Из-под пера этого человека вышли такие книги, как «Кожаные ризы», «Свобода воли», «Цвет не тает…», «Планета-надежда», «Он, Она и «добрый советчик», а также ряд других произведений. Писатель говорит о вечных ценностях, человеколюбии, затрагивает высокие материи и воспитывает в своих читателях лучшие качества, пробуждая их от спячки, вырывая из оков равнодушия, заставляя думать о себе, своей жизни, собственной душе.

Об ответственности, которая лежала на классиках и продолжает давить на настоящего Писателя в наш циничный век, заставляя его развиваться, становиться лучше и никогда не забывать о моральных принципах, Борис Алексеев поведал корреспонденту пресс-службы издательства «Союз писателей».

Корреспондент: Считаете ли Вы, что писателю по силам изменить мир: сделать его лучше или, наоборот, хуже?

Борис Алексеев: Конечно, считаю. Бог создал мир Словом. Поэтому даже в масштабах, так сказать, земного пользования, не столь грандиозных, как галактические системы, роль слова необычайно велика.

Писатель ведёт диалог с окружающим миром посредством слова. Помните, инженер Гарин с помощью созданного им гиперболоида прожигал материю? Так и писатель способен словом увлечь человеческий ум, воспламенить душу и окрасить в цвет тех или иных эмоций человеческое сердце. Ему по силам, если говорить современным языком, переформатировать человека, «навязать» ему конкретный вектор рассуждений и сместить его внутреннюю точку самоопределения.

И если писательское слово оставляет неравнодушными тысячи умов и сердец, то литературное творчество такого сочинителя реально вторгается в окружающее мироустройство. А вот делает оно мир лучше или, наоборот, хуже – вопрос для обсуждения.

Корреспондент: Какие способы воздействия на общественное сознания есть в арсенале современного автора?

Борис Алексеев: Те же, что были всегда. Но самый существенный из всех «инструментов» влияния на ум, сердце и душу читателя – увлекательный и сильный образ главного героя.

Да, тут многое зависит от формы. Есть поговорка: «Встречают по одёжке, провожают по уму». Писатель – профессиональный сказитель. Он достаточно легко может эффектным словом привлечь читателя, заставить его отложить текущие дела, дать то или иное направление мыслям и чувствам.

Так читатель незаметно для себя попадает в русло писательской точки зрения и, очарованный литературной прелестью текста, не сразу включает мозги, даже тогда, когда смысл читаемого ему непонятен или неприемлем.

И вот тут-то наступает время «Х». Право писателя не ограничено ничем. Включая всё новые и новые «резервные мощности» профессии, он способен вручить читателю крылья и, как библейский пророк Моисей, повести доверчивую читательскую стаю в прекрасные земли обетованные. И в то же время писатель способен, подавив на время велеречивыми пассажами свободу воли своего литературного визави, заманить его в глубины собственной житейской неврастении.

Например, модное сейчас направление «хоррор». Специально открыл Википедию, читаю: «Хоррор – жанр в кино и литературе. К фильмам ужасов относят фильмы, которые призваны напугать зрителя, вселить чувство тревоги и страха, создать напряжённую атмосферу ужаса или мучительного ожидания чего-либо ужасного». Что это?!

И ведь эту пакость делают профессионалы. Они изучали теорию литературы, читали Пушкина, рассуждали о добре и зле… Но выбрали зло. Ладно бы ещё сами варились в этом зверином непотребстве, но они несут зло людям и, более того – в привлекательной художественной форме! Это такая же несправедливость, как поединок безоружного человека с вооружённым до зубов самураем.

Об этом надо помнить читателю, когда он доверчиво раскрывает книгу. Сколько миллионов умных и одновременно простодушных советских интеллигентов зачитывались братками Стругацкими! Слово «братки» я употребил не случайно. Они разделили людей на, будем откровенны, быдло и просвещённых людэнов (себя, естественно, причислив ко вторым). Я повторю вопрос: «Что это?»

Замечательный писатель, поэт и гений литературоведения, всем известный Дмитрий Быков с трибун и кафедр пропагандирует их творчество, говоря, что они очень интересно пишут. Да, пишут они не скучно. Но хороша ли их литература, достойна ли быть представленной людям не только как вкусная, но и полезная пища для ума и сердца – открытый и большой вопрос.

Корреспондент: Что такое ответственность писателя и в чём она выражается?

Борис Алексеев: В иконописании существует древняя традиция изображения святых образов. Называется она канон. Многим канон не нравится. Мол, он сковывает творческую свободу иконописца, не даёт развернуться фантазии и личному миропониманию. Верно! Канон и появился в обиходе церковного искусства, чтобы сохранить правду неискажённой. Представьте, что было бы, если бы иконописцы начали изображать Бога сообразно своему пониманию и творческой фантазии. Очевидно, что меньшее (а человек явно меньше Бога) никогда не знает большего. Увы, человек в своей неуёмной гордыне всё время претендует на это знание.

Так и в литературе. Существуют главные правила жизни – заповеди: не убий, не укради… Христос дал нам ещё одну заповедь, наверное, самую главную: «Да любите друг друга». Вот то, что человек не вправе искажать и «употреблять» по собственному разумению. Это не его ума дело.

Если писатель направляет свой талант на вразумление человека, забывшего или не желающего следовать правилам жизни, если творчество писателя, пусть даже в самых острых и проблемных формах, раскрывает перед читателем духовную красоту добротолюбия, то такая литература будет существовать в веках. Новые и новые поколения людей, желая познать мир, будут черпать из неё силы и здравый смысл.

Но хорроры, ужастики и беспредметные фантазии «вольных писателей чёрного звена», уверен, не переживут даже своих создателей. Они вдоволь пощекочут нервишки любителям адреналина, на том и растают, как грязный мартовский снег под ярким весенним солнцем!

Корреспондент: Ответственность писателя – личное дело каждого, или необходимо определить какие-то механизмы, на высшем уровне регулирующие авторское самовыражение?

Борис Алексеев: Как я понимаю, вопрос о цензуре. Цензура – это диалог творца и общества, в котором он живёт. Причём, если в общении с читателем писатель имеет право первого голоса (первого выстрела), то, в случае государственного регулирования литературы, правом инициативы обладает цензурный комитет.

Это очень сложный вопрос. Всякая, даже самая лучшая и правильная социальная организация рано или поздно превращается в клубок неразрешимых противоречий, в некий Гордиев узел, который возможно только разрубить и упразднить всё, что было с благими намерениями создано.

Разрешать какому-нибудь театральному режиссёру исполнять сценическую порнографию, допускать к прокату фильмы, разрушающие человеческую психику, а значит, и государство, и прочее, короче, снабдить презумпцией невиновности всё то, что значится под расхожей вывеской «Я так вижу!» – категорически нельзя. Но как убедить неуёмных и нечистоплотных творцов оставить свой личный раздрай при себе и добровольно не выносить его в мир, – не знаю. Это сложный вопрос для меня.

Корреспондент: Приведите пример ответственного и безответственного отношения писателя к своему делу.

Борис Алексеев: Вся классическая литература – это один большой пример высочайшей писательской ответственности перед людьми и Богом за каждое сказанное слово.

Что же касается безответственного подхода к задачам литературы, то, анализируя это явление в творчестве именно почивших писателей, скажу одно: об умерших – или хорошо, или ничего.

Вообще надо быть очень осторожным с каждым уже заготовленным, но ещё не сказанным бранным словом. Как правило, мы осуждаем кого-то голословно, мы не знаем всей совокупности обстоятельств, определивших действия этого человека. Наше суждение подобно вырванному из контекста слову и может с точностью до наоборот представить истину, превратив её в расхожее заблуждение.

Корреспондент: К каким последствиям может привести писательская безответственность? Были ли случаи в истории, о которых Вам известно, когда печать конкретной книги привела к чему-то значимо плохому?

Борис Алексеев: Приходит на ум «Майн кампф». Далее припоминать подобное не хочется.

Корреспондент: Что насчёт лично Вас: в чём Вы видите свою персональную ответственность и какие цели ставите перед собой как писатель?

Борис Алексеев: Слово «ответственность» похоже на мешок с песком, привязанный к борту кабины воздушного шара. Хочется этот мешок поскорее бросить за борт и лететь в небо! Но если «нагнуть ум» и посмотреть вниз, можно увидеть нескончаемые толпы людей. Выброшенный мешок наверняка упадёт им на головы!..

Это останавливает. Каждый человек имеет точно такое же право на полёт, как и ты. Поэтому надо быть в своих действиях предельно осторожным. И устремляться в небо, не сбрасывая свой мешок ответственности на головы читателей, а раздавая строчки-песчинки людям для их собственных полётов и житейского балласта. Опустошив таким образом мешок, лети, брат, как птица!

Корреспондент: Какие выводы Вы хотели бы, чтобы читатель сделал, познакомившись с Вашими книгами, например, с новым произведением «Свобода воли»?

Борис Алексеев: О «Свободе воли» разговор особый. Первые строфы этой книги родились с ощущением предстоящего забавного житейского круговорота человека-неудачника. Но потом стали происходить, помимо воли автора, странные вещи. Текст поменял интонацию. От насмешливого скерцо он плавно сдвинулся в густой сочный минор. Так брошенный в воду предмет постепенно погружается на глубину и, наконец, неспешно касается дна.

Я почувствовал, что односторонняя тёмная правда жизни меня завела в тупик, и выхода из этого тупика нет…

И вдруг в моём подсознании проснулось дремлющее до поры мистическое начало. Спасая будущую книгу, оно повело сюжет туда, где обстоятельства происходят в каком-то ином, небудничном реализме. Туда, где каждый элемент событий отвечает словам Иосифа Бродского: «Не в том суть жизни, что в ней есть, но в вере в то, что в ней должно быть»!

А далее…

Впрочем, буду рад, если читатель сам прочитает то, о чём я только что хотел сказать.

Корреспондент: Что есть «свобода воли»? Чем она ограничивается? Откуда появилось такое название?

Борис Алексеев: Приведу отрывок из повести:

«И вдруг, да-да, опять вдруг, я всё понял! Наша свободная воля. Я понял, что это такое. Свобода воли – это… – Флавий не справился с внутренним волнением, вскочил с табуретки и, шаркая наспех надетыми тапочками, принялся ходить из стороны в сторону, собрав руки на груди и смущённо опустив голову. – Свобода воли – это наша жизненная сила! Строго говоря, никакая это не свобода, а обыкновенный кислородный шланг. Бог погружает нас в мутные воды Житейского моря, дозируя Свою Божественную силу в наши персональные личные решения. Если мы забываем Бога, то лишаемся Его живительного кислорода и гибнем от удушья в пучине страстей и искушений…»

Когда я закончил рукопись, то понял, что главным героем будущей книги стал не неудачник Анатолий и не его возлюбленная Светлана, а Свободная воля каждого из них, этот удивительный «орган» внутреннего человеческого «я», которому каждый из нас обязан лучшими решениями и, увы, жесточайшими промахами.

Корреспондент: Обращаясь к своим коллегам-писателям, что бы Вы хотели им сказать, посоветовать или, может быть, пожелать?

Борис Алексеев: Хочу пожелать всей пишущей братии (не братанам!), в том числе и самому себе, быть в творчестве предельно честным перед читателем и собственным сердцем. Формы творчества могут быть предельно разнообразны и экстравагантны, но внутренний смысл текста не должен терять высокую планку благородного служения идеалам добра и человеколюбия!

Корреспондент: Василий Шукшин считал самым важным для любого писателя «макать своё перо в правду». Это очень хорошо, что в век, когда в моде слащавые романы и придуманное от и до фэнтези, сохраняются люди, готовые говорить о настоящей жизни, быть честными и искренними со своими читателями в надежде помочь им, прежде всего, разобраться в себе и своих проблемах, а не подарить сиюминутное удовольствие, сродни тому, что можно получить на «американских горках». Уверена, аудитория оценит Ваше, Борис Алексеевич, стремление и полюбит Ваши книги!

Корреспондент пресс-службы издательства «Союз писателей»

Екатерина Кузнецова